Математика - наиболее совершенный способ водить самого себя за нос.
Пока законы математики остаются определенными, они не имеют ничего общего с реальностью; как только у них появляется нечто общее с реальностью, они перестают быть определенными.
В 2008 году в "Истории европейской метафизики"* мною была предпринята попытка взглянуть по-новому на хорошо известный факт античной истории. Речь шла о преподавании Аристотелем Александру Македонскому. Из этого по меркам современной историографии незначительного факта удалось сгенерировать вывод, меняющий саму историографию.
Обратимся к еще одному "незначительному" историческому факту: Альберт Эйнштейн, несмотря на свою гениальность, был слаб в математике. То есть, по всей видимости, этот явный недостаток для представителя естественных наук не помешал ему совершить революцию в физике.
Эдмунд Гуссерль в работе "Кризис европейских наук и трансцедентальная феноменология" в качестве источника проблем современных наук называет математизацию естествознания, начатую Галилеем. Математика превратилась в главный признак объективности научного знания. Само понятие объективности во многом определено математикой как наукой, возвышающейся над миром субъективных ощущений. Отсюда математизация полученных знаний как способ придания им объективного характера.
Недостаток Эйнштейна с точки зрения современного естествознания на самом деле был главным условием его успеха, позволил ему преодолеть ограничения традиционной физики. Его работа в патентном бюро также давала ему возможность не следовать сложившимся представлениям о науке и научной работе. В качестве иллюстрации уместно напомнить, что Эйнштейну вернули его диссертацию из-за недостатка объема работы. Философский кружок, организованный им с двумя товарищами, также можно считать одним из решающих условий его научных достижений.
Математизация экономической науки была начата в XIX веке Вальрасом. Как и в естествознании математические формулы придают экономическим теориям вид объективного знания. Проблема в том, что условия и ограничения, закладываемые в строящиеся математические модели, носят более условный характер, чем в естествознании и содержат идеологическую составляющую. Имеет место постоянное упрощение человеческих отношений с целью достижения определенного уровня математической абстракции. Последствия математизации экономической теории были описаны Анатолием Калетским. Недавно созданный Институт нового экономического мышления несомненно является движением в правильном направлении. Но здесь необходимо учитывать то, что новое экономическое мышление, которое призван развивать институт, может не восприниматься современными экономистами как экономическое. Воспитанные и обученные в определенной научной традиции, они просто не слышат и не видят за ее пределами, так же как человек не слышит ультразвук и не видит инфракрасное излучение. Потребуются десятилетия для формирования понимания новой сути экономической науки среди ее представителей.
Уже в 50-е годы Альберт Эйнштейн пытался читать "Метафизику" Аристотеля, но без особых результатов, из чего он сделал вывод о бестолковости и запутанности мышления древнегреческого мыслителя. Этот факт наглядно демонстрирует уровень высокомерия представителей современного естествознания, в основе которого лежит не только отсутствие знания и понимания проблем метафизики, но даже отсутствие осознания недостатка таких знаний. А ведь Эйнштейн интересовался философией намного больше, чем любой другой физик. Видимо поэтому Э.Гуссерль написал следующее: "Эйнштейновский переворот коснулся лишь формул, при посредстве которых трактуется идеализированная и наивно объективированная природа. Но каким образом формулы вообще, математическое объективирование вообще обретают смысл на почве жизни и наглядного окружающего мира - об этом мы ничего не знаем..." ("Кризис европейского человечества и трансцедентальная феноменология")
В качестве практического занятия попробуем, исходя из вышеизложенного, критически осмыслить высказывания нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица на одном из мероприятий Института нового экономического мышления. На встрече в Давосе сразу после начала кризиса 2008 года главы центральных банков на вопрос ученого, предвидел ли кто-нибудь надвигавшуюся угрозу, дружно ответили "нет", в то время как другие участники встречи ответили на вопрос утвердительно. Отсюда господин Стиглиц делает вывод о недостатке коммуникации между носителями важной экономической информации. Это логичный вывод, если принимать ответ глав центробанков за чистую монету. Только кажется очень странным, что кризис предвидели все, кроме банкиров. В фильме "Inside job" приводится не мало фактов того, что наступившая в 2008 году финансовая катастрофа не могла быть для профессионалов громом среди ясного неба. И профессор Колумбийского университета не может об этом не знать. Тогда вывод о недостатке коммуникации - что это?
Далее Джозеф Стиглиц, рассуждая о теории рациональных ожиданий, приводит слова руководителя акционерного общества, который выплату дивидендов объясняет тупостью акционеров, не способных понять, что между выкупом акций акционерным обществом и выплатой дивидендов нет разницы. И, по мнению профессора, выплата дивидендов в данном случае является рациональным поступком. Тогда и продажу сотрудниками Goldman Sachs "тупым" клиентам токсичных бумаг тоже можно считать рациональной. В пределе, двигаясь в данном направлении, мы можем добраться до рационализма Бухенвальда и Освенцима. Покупатель Ipoda для его использования не обязан заканчивать Массачусетский технологический. Простота в использовании - основное конкурентное преимущество, хотя и в этой отрасли есть возможности втюхать бесполезные гаджеты "тупым" покупателям. В эпоху тотальной специализации мы все являемся беспросветными "тупицами" в 99,99% случаев, за исключением того 0,01%, когда дело касается нашей профессии.
Решающим аргументом в изложенном выше вопросе является заявление самого профессора по поводу теории Модильяни - Миллера. Джозеф Стиглиц использует такое понятие как "социальные издержки", с которыми должна считаться экономическая наука. Оценку действий с позиции социальных издержек обычно называют этикой. То есть рациональность каких-либо действий можно оценивать только с учетом возможных социальных издержек. В экономическую науку необходимо начать интегрировать гуманитарное измерение как одно из необходимых условий.
Проблема дегуманизации экономической науки связана с укоренившимся еще в XVIII веке позитивистским восприятием существующего порядка общественных отношений как "естественного", а не как результат тысячелетнего развития человечества. На сегодня в поисках "естественных" основ общественных отношений позитивисты уже добрались до бабуинов. В результате вместо "помазанника божьего" в качестве главы государства появился "альфа самец".
______________________
*Цитата Альберта Эйнштейна, которая могла бы быть эпиграфом к "Истории европейской метафизики": "Здравый смысл - это сумма предубеждений, приобретенных до восемнадцатилетнего возраста."
Пока законы математики остаются определенными, они не имеют ничего общего с реальностью; как только у них появляется нечто общее с реальностью, они перестают быть определенными.
Альберт Эйнштейн
В 2008 году в "Истории европейской метафизики"* мною была предпринята попытка взглянуть по-новому на хорошо известный факт античной истории. Речь шла о преподавании Аристотелем Александру Македонскому. Из этого по меркам современной историографии незначительного факта удалось сгенерировать вывод, меняющий саму историографию.
Обратимся к еще одному "незначительному" историческому факту: Альберт Эйнштейн, несмотря на свою гениальность, был слаб в математике. То есть, по всей видимости, этот явный недостаток для представителя естественных наук не помешал ему совершить революцию в физике.
Эдмунд Гуссерль в работе "Кризис европейских наук и трансцедентальная феноменология" в качестве источника проблем современных наук называет математизацию естествознания, начатую Галилеем. Математика превратилась в главный признак объективности научного знания. Само понятие объективности во многом определено математикой как наукой, возвышающейся над миром субъективных ощущений. Отсюда математизация полученных знаний как способ придания им объективного характера.
Недостаток Эйнштейна с точки зрения современного естествознания на самом деле был главным условием его успеха, позволил ему преодолеть ограничения традиционной физики. Его работа в патентном бюро также давала ему возможность не следовать сложившимся представлениям о науке и научной работе. В качестве иллюстрации уместно напомнить, что Эйнштейну вернули его диссертацию из-за недостатка объема работы. Философский кружок, организованный им с двумя товарищами, также можно считать одним из решающих условий его научных достижений.
Математизация экономической науки была начата в XIX веке Вальрасом. Как и в естествознании математические формулы придают экономическим теориям вид объективного знания. Проблема в том, что условия и ограничения, закладываемые в строящиеся математические модели, носят более условный характер, чем в естествознании и содержат идеологическую составляющую. Имеет место постоянное упрощение человеческих отношений с целью достижения определенного уровня математической абстракции. Последствия математизации экономической теории были описаны Анатолием Калетским. Недавно созданный Институт нового экономического мышления несомненно является движением в правильном направлении. Но здесь необходимо учитывать то, что новое экономическое мышление, которое призван развивать институт, может не восприниматься современными экономистами как экономическое. Воспитанные и обученные в определенной научной традиции, они просто не слышат и не видят за ее пределами, так же как человек не слышит ультразвук и не видит инфракрасное излучение. Потребуются десятилетия для формирования понимания новой сути экономической науки среди ее представителей.
Уже в 50-е годы Альберт Эйнштейн пытался читать "Метафизику" Аристотеля, но без особых результатов, из чего он сделал вывод о бестолковости и запутанности мышления древнегреческого мыслителя. Этот факт наглядно демонстрирует уровень высокомерия представителей современного естествознания, в основе которого лежит не только отсутствие знания и понимания проблем метафизики, но даже отсутствие осознания недостатка таких знаний. А ведь Эйнштейн интересовался философией намного больше, чем любой другой физик. Видимо поэтому Э.Гуссерль написал следующее: "Эйнштейновский переворот коснулся лишь формул, при посредстве которых трактуется идеализированная и наивно объективированная природа. Но каким образом формулы вообще, математическое объективирование вообще обретают смысл на почве жизни и наглядного окружающего мира - об этом мы ничего не знаем..." ("Кризис европейского человечества и трансцедентальная феноменология")
В качестве практического занятия попробуем, исходя из вышеизложенного, критически осмыслить высказывания нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица на одном из мероприятий Института нового экономического мышления. На встрече в Давосе сразу после начала кризиса 2008 года главы центральных банков на вопрос ученого, предвидел ли кто-нибудь надвигавшуюся угрозу, дружно ответили "нет", в то время как другие участники встречи ответили на вопрос утвердительно. Отсюда господин Стиглиц делает вывод о недостатке коммуникации между носителями важной экономической информации. Это логичный вывод, если принимать ответ глав центробанков за чистую монету. Только кажется очень странным, что кризис предвидели все, кроме банкиров. В фильме "Inside job" приводится не мало фактов того, что наступившая в 2008 году финансовая катастрофа не могла быть для профессионалов громом среди ясного неба. И профессор Колумбийского университета не может об этом не знать. Тогда вывод о недостатке коммуникации - что это?
Далее Джозеф Стиглиц, рассуждая о теории рациональных ожиданий, приводит слова руководителя акционерного общества, который выплату дивидендов объясняет тупостью акционеров, не способных понять, что между выкупом акций акционерным обществом и выплатой дивидендов нет разницы. И, по мнению профессора, выплата дивидендов в данном случае является рациональным поступком. Тогда и продажу сотрудниками Goldman Sachs "тупым" клиентам токсичных бумаг тоже можно считать рациональной. В пределе, двигаясь в данном направлении, мы можем добраться до рационализма Бухенвальда и Освенцима. Покупатель Ipoda для его использования не обязан заканчивать Массачусетский технологический. Простота в использовании - основное конкурентное преимущество, хотя и в этой отрасли есть возможности втюхать бесполезные гаджеты "тупым" покупателям. В эпоху тотальной специализации мы все являемся беспросветными "тупицами" в 99,99% случаев, за исключением того 0,01%, когда дело касается нашей профессии.
Решающим аргументом в изложенном выше вопросе является заявление самого профессора по поводу теории Модильяни - Миллера. Джозеф Стиглиц использует такое понятие как "социальные издержки", с которыми должна считаться экономическая наука. Оценку действий с позиции социальных издержек обычно называют этикой. То есть рациональность каких-либо действий можно оценивать только с учетом возможных социальных издержек. В экономическую науку необходимо начать интегрировать гуманитарное измерение как одно из необходимых условий.
Проблема дегуманизации экономической науки связана с укоренившимся еще в XVIII веке позитивистским восприятием существующего порядка общественных отношений как "естественного", а не как результат тысячелетнего развития человечества. На сегодня в поисках "естественных" основ общественных отношений позитивисты уже добрались до бабуинов. В результате вместо "помазанника божьего" в качестве главы государства появился "альфа самец".
______________________
*Цитата Альберта Эйнштейна, которая могла бы быть эпиграфом к "Истории европейской метафизики": "Здравый смысл - это сумма предубеждений, приобретенных до восемнадцатилетнего возраста."
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru