Социальная природа ИИ

В этом году ИИ стал главной темой обсуждения во всех уголках нашей планеты. С одной стороны, компании, разрабатывающие ИИ, не жалеют средств для рекламы своего продукта и его продвижения на рынке. В строительство новых центров обработки данных вкладываются сотни миллиардов долларов. С другой стороны, все громче звучат голоса тех, кто предупреждает о грозящей смертельной угрозе человечеству в случае появления искусственного суперинтеллекта. И никто не задает вопрос: а нужен ли нам вообще ИИ? Все по инерции движутся в парадигме неизбежности научно-технического прогресса. Но на самом ли деле то, что сейчас происходит, является прогрессом? И насколько он неизбежен?

Неангелы Мэдисона

15 марта я написал комментарий под постом Володимира Ермоленко: 

"Я уже давал ссылку на мое небольшое эссе "История европейской метафизики", в котором объяснял, что наши сегодняшние проблемы - это не проблемы столетия, а тысячелетий. То, что до сих пор считалось нормой, формировалось полторы тысячи лет католической церковью. Когда христианство достигло уровня здравого смысла, началась Реформация и Просвещение. Заговорили о "естественной природе человека", о "естественных правах". Отсутствие понимания первопричины привело со временем к эрозии фундамента. Поэтому так быстро рухнула американская государственная система. Отцы-основатели надеялись, что созданная ими система сдержек и противовесов является надежным гарантом демократии. Но оказалось, что если в этой системе работают люди с разрушенным моральным компасом, она не устоит."

Византия

При работе над статьей о постмодернизме я почитал о Возрождении в Википедии. В качестве одной из его причин были указаны беженцы из Византии после падения Константинополя. Еще в 2017 году они были мною упомянуты как оказавшие влияние на мировоззрение Макиавелли. Стоит также упомянуть идею из моей статьи 2015 года о том, что Августин отбросил все лишнее перед лицом надвигавшейся исторической бури. Рим пал в 476 году, Константинополь - в 1453 году, на тысячу лет позже. Отсюда следует, что у ортодоксальных или православных христиан Византии не было причин отказываться от эллинских традиций. Христианство не было для них вопросом жизни и смерти. Когда в 15-м веке они бежали на Апеннины, вместе с собой они принесли и свое понимание христианства. Поэтому труды Макиавелли нужно воспринимать как выражение византийской идеологии. 

О реализме в сериале "Во все тяжкие"

Недавно пересмотрел сериал "Во все тяжкие". На Ютюбе мне попался отрывок встречи с командой сериала, в котором зритель спрашивает Винса Гиллигана, почему Уолтер Уайт оставил разоблачающую его книгу у всех на виду. Зритель выдвинул две версии. Первая - его заносчивость, самонадеянность (arrogance). Вторая - он хотел, чтобы его разоблачили. Винс Гиллиган ответил, что Уолтер Уайт на тот момент уже месяц, как отошел от дел, и не был достаточно осторожен, каким ему следовало быть. Я бы добавил, что такое разоблачение было необходимо для дальнейшего развития сюжета. Ну о чем дальше снимать сериал, если у Уолтера все получилось и он благополучно дожил остаток жизни в кругу родных и друзей? Но такой сюжетный поворот не был всего лишь необходимой мерой для продолжения сериала. Он содержит оправданную логику любой преступной деятельности. Действуя за рамками установленных в обществе правил, человек оказывается в паутине сложных и запутанных взаимоотношений, последствия которых невозможно контролировать. Когда мы действуем в рамках закона, мы освобождаемся от бремени непрерывного контроля. Когда мы пересекаем улицу на зеленый свет светофора, нас интересует только этот свет. На того, кто отказывается соблюдать правила, обрушивается поток информации, который он не в силах переварить. Поэтому оставленная Уолтером Уайтом книга не кажется мне чем-то необычным или неправдоподобным в данных обстоятельствах. 

Latviešu valodā

KĀ NEPALIKT SAVĀS VIETĀS 

Tagad bieži tiek runāts par Krimas scenārija atkārtošanas iespējamību, kaut gan šo scenāriju būtu pareizāk saukt par Latvijas vai Baltijas valstu scenāriju 1940. gadā. Tieši tad pirmo reizi tika izmantota taktika, kura palīdzēja Stalinam okupēt trīs Baltijas valstis bez jebkādas pretestības. Šo taktiku sauc par lienošu okupāciju. Valsts-upuris tiek apstrādāta pakāpeniski: soli pa solim iemidzina tās pilsoņus un pa kluso iznīcina visus, kas var sacelt traci izšķirošajā brīdī. Ukrainu no Krievijas okupācijas 2014. gadā izglāba nevis armija, bet brīvprātīgo bataljoni. Un tieši šos patriotus "tautas kalpi" tagad vāja nemitīgi. 

Mums bieži stāsta par to, cik daudz esot izdarīts lai stiprinātu Latvijas aizsardzību. Bet saistībā ar šiem pasākumiem man ir daži jautājumi. Vai 1940. gadā Latvijā nebija armijas vai zemessargu? Kas un kādā veidā var man garantēt, ka izšķirošajā brīdī visi atkal nepaliks savās vietās? Kas ir svarīgāks - tanku un lielgabalu skaits vai pilsoņu apņēmība nepalikt savās vietās? Kādā veidā var stiprināt šo apņēmību un kādā veidā var pierādīt, ka šī apņēmība piemīt Latvijas pilsoņiem? Aptaujas, kuru dalībnieki sola kādā miglainajā nākotnē cīnīties par Latvijas neatkarību, mani nepārliecina. Jo kā teikts vienā anekdotē, "tu arī stāsti, ka varot 8 reizes vienā naktī". Solīts makā nekrīt.

Закон и мораль (продолжение)

Начало

Я ушел от закона, но так и не дошел до любви.

 "Аквариум" 

Этот эпиграф я уже использовал в статье "Иисус и фарисеи", где подробно разбиралась фраза "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень." Обсуждение в первой части взаимоотношения закона, морали и свободы заставило меня по-новому взглянуть на эту библейскую историю. Здесь мы видим, как человеческий поступок перестает быть объектом судебно-правовой системы и превращается в предмет моральной оценки. Вместо сурового наказания - слова Христа "Иди и больше не греши". С тех пор за грех прелюбодеяния виновный мог быть подвергнут только моральному осуждению. То есть, по сути, человек приобрел новую степень свободы, неся в дальнейшем моральную ответственность за свою сексуальную жизнь. 

Закон и мораль

В очередной раз пересматриваю сериал "Закон и порядок" и в очередной раз нахожу новые темы для размышлений. В августе 18-го я изложил свое мнение по поводу 24-ой серии 9-го сезона. Эта серия уже не раз упоминалась в моих постах ("О русской литературе", "На злобу дня"). Теперь мое внимание привлекли серии, снятые чуть раньше. Меня поразило, насколько поверхностно сотрудники американской прокуратуры понимают суть социальных явлений, которые становятся предметом судебных разбирательств. Некоторые их выводы противоречат тому, что было сказано в 24-ой серии 9-го сезона. Возможно, сценарии для этих серий писали разные авторы. 

Первое, на что я обратил внимание еще во время предыдущих просмотров - это попытки представить стремление к социальной или какой либо другой справедливости психическим заболеванием. 

 "Уже подростком Мэт стал деградировать психически. После 20 лет он стал попадать в больницы. В 75-м, в 83-м. Есть отчеты врачей. Он не терпел несправедливости, он как бы болел правдой." 

8-19 "Disappeared"

Похожие диагнозы ставили диссидентам в Советском Союзе. Называлось это карательной психиатрией. И таковой можно считать любую психиатрию, где в качестве диагноза используют политические взгляды пациента. 

Американская трагедия

В субботу мне попалась на глаза передача National Geographic о поколении Х, к которому принадлежу и я. Меня заинтересовала часть, посвященная скандалу Иран-контрас, Ассанжу и WikiLeaks. Авторы передачи использовали историю продажи оружия Ирану и финансирования за вырученные деньги никарагуанских контрас для объяснения причин подрыва доверия к представителям власти и роста популярности WikiLeaks. 

Нельзя не согласится, что история с WikiLeaks воспринимается неоднозначно. С одной стороны, понятно желание американских граждан вернуть контроль над теми, кто является всего лишь их наемными работниками. С другой, огласка информации, являющейся государственной тайной, всегда считалась предательством своей страны. 

Rosencrantz & Guildenstern are Alive. Part two

Part one

Почему для анализа современной политической ситуации мною использованы персонажи пьесы Шекспира, написанной четыре века назад? Можно назвать как минимум две причины.

Первая - европейская цивилизация оказалась в точке тектонического разлома истории, похожей на ту, в которой она находилась во времена Шекспира. Об этом я писал уже не раз, начиная с поста "Нормальный пацан Гамлет и принц латвийский Германис". 

Вторая - одним из лондонских друзей Николая Халезина и Натальи Коляды является автор пьесы "Розенкранц и Гильдерстерн мертвы" Том Стоппард. Изучение этого постмодернистского произведения может объяснить трансформацию мировоззрения бывших беларуских оппозиционеров. 

Rosencrantz & Guildenstern are Alive. Part one

Пролистывая 20 августа ленту Фейсбука, я набрел на прямой эфир The Henry Jackson Society, посвященный событиям в Беларуси. Два участника дискуссии привлекли мое внимание. 

Первый - это Билл Браудер. Смерть Сергея Магнитского стала переломным моментом в его жизни. Точно так же убийство Олега Бебенина заставило меня открыто выступить против диктатуры Лукашенко. 

Второй - это Наталья Коляда, один из руководителей Беларуского свободного театра, жена Николая Халезина, участник протестов в 2010 году. Именно тогда они получили статус политических беженцев в Лондоне. Я регулярно читал посты Николая Халезина в ЖЖ, а в 2012 году зарегистрировался на Фейсбуке после того, как он перебрался туда. В 2013 году нам даже удалось успешно посотрудничать в противостоянии европейским Лукашенко-ферштейерам. 

Возвращение доктора Менгеле

События последних двух месяцев оказали огромное влияние не только на образ жизни людей во всех частях света, но и на образ их мышления. Происходит глобальное переосмысление представлений об окружающем нас мире, принципов, на которых строились взаимоотношения между людьми и народами. Этот процесс будет продолжаться долго и займет не один год. Но дорога в тысячу ли начинается с первого шага.

Вирусология идеологии

Сегодня едва ли можно найти слово популярней, чем "вирус". Еще задолго до пандемии оно обосновалось в компьютерном бизнесе, а затем перебралось в маркетинг с помощью "вирусной рекламы". Секретные лаборатории в разных уголках планеты исследуют вирусы, экспериментируют с ними, пытаются использовать как оружие. Компьютерные программы имитируют их поведение. И вот уже можно говорить о проникновении вирусных технологий в идеологию, когда незаметно для обыденного сознания его заражают вирусом лжи. Вирусные технологии имплантации лжи в сознание человека требуют разработки методов защиты, способных им противостоять. С этой целью попробуем исследовать один и случаев такого информационного заражения.

Нефантастический сценарий

- Если бы вы были путешественником во времени, где бы вы пополняли запасы энергии?

- Я бы вернулась во времена моров и эпидемий. Тогда бы я смогла убивать, используя болезнь как прикрытие.


"Звездный путь: Следующее поколение"
сезон 6 серия 1

I have a dream

Когда станут снимать кино об этом, я не хочу, чтобы меня играл Вуди Харрельсон.

"Третья планета от Солнца"

Я уже давно планировал написать этот пост, но все руки не доходили. Эпидемия короновируса заставила меня поторопиться. И страшит меня не только или не столько смерть, сколько то, что может случиться после нее. С каждым годом меня все больше и больше пугает вторая серия "Того самого Мюнхгаузена".

Hail to the Chief 1987-2016

Linux Mint как зеркало социальной революции

В прошлом году, познакомившись с операционной системой Linux Mint, я написал небольшой комплиментарный пост. Разработанная сообществом энтузиастов ОС уже ни в чем не уступала Windows, а при более детальном знакомстве стали проявляться ее неоспоримые преимущества.

И что самое интересное - некоторые из них относились не к технической функциональности, а социальной. Я вдруг перестал ощущать нависающего надо мной корпоративного монстра, непрерывно напоминающего о своем присутствии хрустом винчестера в режиме покоя. Да и сам интерес к Linux был спровоцирован отказом Windows 10 в поддержке видеокарты моего нетбука. Оказалось, что многие задачи можно решать намного проще и эффективней, а некоторых проблем в Linux просто не существует. Такой, например, как угроза заражения вредоносным программным кодом. Свобода при настройке интерфейса по сравнению с Windows кажется просто невероятной. Вот это чувство свободы - самое главное преимущество моей новой операционной системы. Я словно снова пережил падение берлинской стены.

Тоталитариада Силиконовой долины (предисловие)

Эту статью я начал писать в феврале текущего года под впечатлением от высказываний бывшего исполнительного директора Google Эрика Шмидта и операционного директора Facebook Шерил Сэндберг. Но еще в декабре 2014 года я написал "Facebook über alles" и "Nothing public, just business", посвященные той же теме. Вот три параграфа из неопубликованного тогда текста:

"Много лет назад в минском баре "Лондон" я нашел на книжной полке журнал начала прошлого века. Меня тогда поразило неимоверное количество рекламы всевозможных электрических приборов, которые сегодня могут вызвать только улыбку. Благодаря этому журналу изменилось мое восприятие того, что происходит сейчас.

Владимир Николаевич Войнович 2

На днях во время обеда смотрел на Дожде передачу с Владимиром Войновичем. Я видел тьму передач с его участием, поэтому не ожидал услышать что-нибудь новое. В этот раз он рассказывал историю своей жизни при Советах. Его рассказ меня настолько увлек, что после обеда я перешел смотреть из кухни в комнату, забыв о запланированной прогулке.

Что же меня так поразило в его рассказе? То, что это была история моей жизни за последние 11 лет. Нет, это не было несколько похожих событий, это была почти идентичная история.

Только в паре мест я мог бы что-либо добавить или изменить. Например, я точно знаю, почему не сдавался и продолжал упрямо идти своим путем. Потому что только так я мог оставаться самим собой. Отказаться от выбранного пути означало отказаться от самого себя, от своей личности. Об этом я успел сказать Владимиру Николаевичу в прошлом году.

Буковский

"Прошу слова" (1975)

Lehman sister

70-е и "семидесятники" (продолжение)

"Дело, однако, было никак не во мне, и даже не в душевной болезни Инны Гулая... а в собственной его (Геннадия Шпаликова) трагедии, в беззащитности, в нежелании и неумении выживать, выстаивать, терпеть... Я думаю, это не случайно, что главной героиней семидесятых стала женщина.

Разве феминист Панфилов, когда он снимает «Прошу слова»? Нет, просто получилось так, что мужчины в большинстве своем, в силу самой своей природы, стали ломаться, спиваться либо примиряться и мельчать, а на первый план вышел тип Умной Женщины. Умняги... В семидесятых советскую жизнь определяли женщины с их органикой, терпением и выносливостью. Посмотрите на Киру Муратову с ее фанатизмом, железным знанием того, чего она хочет, с ее несгибаемым упрямством — при такой-то биографии."

из интервью Натальи Рязанцевой Дмитрию Быкову в 2001 году

В 2015 году, выступая на конференции INET, Кристина Лагард заявила, что в финансах было бы больше порядка, если бы в них заправляли не братья, а сестры Леман. Мне тогда это высказывание показалось настолько сексистским, что я бросил смотреть запись конференции, в результате чего пропустил замечательную речь сенатора Элизабет Уоррен. Я уже пытался объяснить, чем мне не нравится такой "феминизм" и показать его связь с советской идеологией. Цитата из интервью Рязанцевой стала доказательством моей гипотезы о советских корнях культивируемого нынче на Западе образа "сильной женщины".