Год назад я написал статью, посвященную дискуссии вокруг продажи государственной доли в латвийских телекоммуникационных компаниях Lattelecom и LMT. Моя позиция была однозначной: не дело государства заниматься коммерческой деятельностью. Во-первых, потому что его главная задача – определять правила игры и следить за тем, чтобы никто их не нарушал. Участие в игре арбитра уже является нарушением правил. Во-вторых, игрок из государства никудышный, что было доказано не раз.
На днях на портале Project Syndicate прочитал пару статей (1, 2), в которых снова пишут об огромной роли государства в развитии новых технологий и необходимости его прямого участия в доходах этих отраслей. В качестве доказательства приводится доля государства в совокупных расходах на научно-исследовательскую деятельность, что, якобы, является доказательством необходимости его большего участия в доходах. Для этого предлагается создать государственные венчурные компании.
Математически все выглядит безупречно: государство должно получать долю доходов в инновационных отраслях, соответствующую его доле расходов на научно-исследовательскую деятельность. Фактически в Советском Союзе была тьма государственных НИИ, не способных внедрить в производство свои разработки. А какая тогда разница, сколько вложило государство, если на выходе ноль? Была в фильме «Если ты прав» сцена, где телемастер за свою работу просит 2 рубля. Хозяин телевизора возмущается: «Два раза ковырнули отверткой и два рубля.», на что телемастер отвечает: «За то, что ковырнули – 10 копеек, а за то, что знаем, где ковырнуть – 1,90». Рассуждения авторов статей напоминают логику хозяина телевизора. Они не понимают, что без частной заинтересованности тех, кто знает, «где ковырнуть», не будет ни новых продуктов, ни новых технологий. Но, ведь, и сама идея несправедливого распределения выгод от внедрения новой техники и технологий довольно примитивна. Авторы все свое внимание сосредоточили на прибылях успешных компаний. Но успех приходит к единицам. Большая часть проектов заканчивается ничем, принося только убытки. Готовность идти на такие риски напрямую связана с надеждой выиграть джек-пот. Чем выше вознаграждение, тем больше желающих рискнуть. Думаю, что у организаторов лотерей есть точная статистика, доказывающая эту тенденцию. А какой интерес будет у сотрудников государственных венчурных компаний?
Но, несмотря на приведенные выше доводы, стоит также четко разделять выгоды, полученные в результате внедрения новой техники и технологий, и выгоды от использования монопольного положения. Патенты на сегодня являются главным источником монополистической ренты. С одной стороны, они поощряют внедрение новых технологий, с другой, ставят барьеры на пути их дальнейшего развития и удешевления. Открытым остается вопрос: как отделить первое от второго?
На днях на портале Project Syndicate прочитал пару статей (1, 2), в которых снова пишут об огромной роли государства в развитии новых технологий и необходимости его прямого участия в доходах этих отраслей. В качестве доказательства приводится доля государства в совокупных расходах на научно-исследовательскую деятельность, что, якобы, является доказательством необходимости его большего участия в доходах. Для этого предлагается создать государственные венчурные компании.
Математически все выглядит безупречно: государство должно получать долю доходов в инновационных отраслях, соответствующую его доле расходов на научно-исследовательскую деятельность. Фактически в Советском Союзе была тьма государственных НИИ, не способных внедрить в производство свои разработки. А какая тогда разница, сколько вложило государство, если на выходе ноль? Была в фильме «Если ты прав» сцена, где телемастер за свою работу просит 2 рубля. Хозяин телевизора возмущается: «Два раза ковырнули отверткой и два рубля.», на что телемастер отвечает: «За то, что ковырнули – 10 копеек, а за то, что знаем, где ковырнуть – 1,90». Рассуждения авторов статей напоминают логику хозяина телевизора. Они не понимают, что без частной заинтересованности тех, кто знает, «где ковырнуть», не будет ни новых продуктов, ни новых технологий. Но, ведь, и сама идея несправедливого распределения выгод от внедрения новой техники и технологий довольно примитивна. Авторы все свое внимание сосредоточили на прибылях успешных компаний. Но успех приходит к единицам. Большая часть проектов заканчивается ничем, принося только убытки. Готовность идти на такие риски напрямую связана с надеждой выиграть джек-пот. Чем выше вознаграждение, тем больше желающих рискнуть. Думаю, что у организаторов лотерей есть точная статистика, доказывающая эту тенденцию. А какой интерес будет у сотрудников государственных венчурных компаний?
Но, несмотря на приведенные выше доводы, стоит также четко разделять выгоды, полученные в результате внедрения новой техники и технологий, и выгоды от использования монопольного положения. Патенты на сегодня являются главным источником монополистической ренты. С одной стороны, они поощряют внедрение новых технологий, с другой, ставят барьеры на пути их дальнейшего развития и удешевления. Открытым остается вопрос: как отделить первое от второго?
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru