Моя работа над продолжением статьи "Истина и реальность в информационной войне" завела меня в "Логические исследования" Э.Гуссерля, из которых мне вряд ли удастся выбраться в ближайшее время. Одновременно то здесь, то там замелькали рассуждения об "объективной реальности". Несмотря на наивность и злоупотребление штампами, они радуют самим фактом попытки задуматься на эту тему. Правда, встречаются желающие раскинуть пальцы веером и спросить "А ты кто такой?", то есть заявить, что автор - трепло и неудачник, не способный чего-либо добиться в "реальной жизни". Удивляет, конечно, что люди не жалеют времени и сил, доказывая чью-то ничтожность. Обычно признаком ничтожности является как раз отсутствие какого-либо интереса к ничтожной персоне. Тем не менее, сделаем вид, что не заметили противоречия и попытаемся показать на примере одного дня, что "реальность жизни" мне знакома не хуже ее апологетов.
День второй
Лето 2006-го года. Я в Минске с белорусскими коллегами скупаю акции ЗАО"Милавица" для эстонского инвестора "Silvano Fashion Group". Период скупки пришелся на самую жаркую пору, а в фабричном кабинете, выделенном для приема акционеров, нет кондиционера. Начало скупки шло не шатко, не валко, но в последние две недели народ раскачался и мы собрали нужный нам пакет. Уставшие, но довольные мы готовили отчеты для инвестора и Комитета по ценным бумагам, когда вдруг узнали, что, в соответствии принятым на днях нормативным документом, для банковских переводов, превышающих определенную сумму, необходима справка из налоговой инспекции получателя. У нас таких получателей набралось больше 500 человек, зарегистрированных в 10 минских налоговых и одной областной. По договору инвестор обязан оплатить акции через неделю, но без справок банк платеж не пропустит. Как говорится, "крутись, как хочешь, но похороны завтра". Задачка: собрать 500 справок в 11 налоговых инспекциях за 5 рабочих дней. Любой белорусский бухгалтер подтвердит - Геракл со своими подвигами нервно курит в сторонке. Сотрудники инвестиционной компании с утра до позднего вечера готовили, распечатывали и ксерокопировали справки, а я как официальный представитель инвестора вместе с директором компании развозил их по налоговым. Ко дню Х нам осталось забрать справки в трех налоговых. Чтобы платеж прошел, мы должны были предоставить все справки в банк до 15:00. Отказ банка оплатить часть договоров, по которым уже были получены справки, придавал ситуации дополнительную интригу. Или будут все справки, или деньги не получит никто. Вот с такими "вводными" мы отправились утром штурмовать оставшиеся налоговые. Логично предположить, что последними оказались "твердые орешки", которых не впечатлили ни количество сделок, ни суммы уплачиваемых налогов.
В первой налоговой нас встретила инспектор в пустой комнате с десятком столов. Казалось, что сотрудники инспекции просто разбежались по дачам и пляжам Минского моря. Ни о каких справках не могло быть и речи, по крайней мере в текущем квартале. Ну что ж, терять нам было нечего, пришло время импровизировать. С канцелярской серьезностью на лице я заявил, что за время посещения 11 налоговых нами был составлен рейтинг, в котором их налоговая оказалась на последнем месте. Я не врал, мы с коллегой на самом деле во время поездок развлекались тем, что ранжировали налоговые по качеству их работы. Инспектор как борзая при звуках охотничьего рожка тут же приняла подобострастно-угодливую стойку и рванула в кабинет начальника. Через полчаса справки были у нас на руках.
Окрыленные успехом, мы принялись рассчитывать наши дальнейшие действия. Получалось, что в третью налоговую мы попадем как раз к обеденному перерыву с 13:00 до 14:00. Единственный выход - уговорить нас принять в обеденный перерыв. Из двух вариантов на такое святотатство мы могли рассчитывать только в одной, где меня принимали за "владельца заводов, газет, пароходов". Роль заморского миллионера мне была не по душе, но ради дела приходилось терпеть. Отвращение усиливал контраст в отношении, когда меня принимали за местного. Однажды в летнем кафе ко мне подошла девушка и попросила пересесть за другой столик. Причина - она пришла с иностранцем. В другой раз, когда я оформлял страховку для визы в отделении Белгосстраха под французским посольством, в комнату вошла переводчица с французом и попросила обслуживавшую меня сотрудницу оформить для него страховку. Между собой они общались так, словно меня там не было вообще. Я тут же заявил, что являюсь таким же гражданином Евросоюза, поэтому не вижу причин пропускать француза вперед. Переводчица растерялась, а француз вдруг заговорил по-русски. Не помню, чем именно он был недоволен, но мне он напоминал суверена, оскорбленного попыткой унизить его вассала. Что касается налоговой, то начальник отдела согласилась принять нас в обеденный перерыв. Осталась последняя, третья.
И, как принято в триллерах и боевиках, последняя налоговая оказалось самой трудной. Инспектор не просто нам отказала, а стала нас в чем-то обвинять. Суть обвинений я не помню, потому что в тот момент единственное, что меня волновало - вот финишная черта после 42-километрового марафона и вот человек, который пытается нас завернуть назад. Меня прорвало: "Прошлый раз вы нас принимали в нетрезвом состоянии. От вас пахло коньяком." И это тоже была правда. Сам я тогда ничего не почувствовал, мне об этом сказал коллега. Уже второй раз за день я наблюдал такие резкие метаморфозы в поведении одного человека. По инерции она продолжала нас в чем-то обвинять, попутно пытаясь объяснить, что запах коньяка проник в ее кабинет из соседней комнаты. Мой напарник тут же подключился в роли хорошего полицейского, миролюбиво уговаривая подписать справки, так как в них нет ничего плохого. Продолжая оправдываться и обвинять, но уже нехотя, она ушла к начальству и вернулась через полчаса с подписанными справками. Чопорно распрощавшись, мы вышли из налоговой и сели в машину. Вот тут я рявкнул "Йесс!", победно передернув рукой.
Ликуя и торжествуя, мы помчались в последний пункт назначения.
В этот раз начальник отдела была в светло-розовом коротком платье, очень похожем на то, в котором Фиби из "Друзей" ходила на свидание со своим фиктивным мужем. В ожидании справок мы разговорились и я довольно резко высказался по поводу местной манеры менять правила игры. Начальник отдела напряглась. "Никогда Штирлиц не был так близок к провалу". Ведь настоящих миллионеров, по крайней мере белорусских, отличает умение держать язык за зубами. В неловком молчании мы дождались справок и рванули в банк. Табло банковских часов на входе показывало 14:45.
День третий
День второй
Лето 2006-го года. Я в Минске с белорусскими коллегами скупаю акции ЗАО"Милавица" для эстонского инвестора "Silvano Fashion Group". Период скупки пришелся на самую жаркую пору, а в фабричном кабинете, выделенном для приема акционеров, нет кондиционера. Начало скупки шло не шатко, не валко, но в последние две недели народ раскачался и мы собрали нужный нам пакет. Уставшие, но довольные мы готовили отчеты для инвестора и Комитета по ценным бумагам, когда вдруг узнали, что, в соответствии принятым на днях нормативным документом, для банковских переводов, превышающих определенную сумму, необходима справка из налоговой инспекции получателя. У нас таких получателей набралось больше 500 человек, зарегистрированных в 10 минских налоговых и одной областной. По договору инвестор обязан оплатить акции через неделю, но без справок банк платеж не пропустит. Как говорится, "крутись, как хочешь, но похороны завтра". Задачка: собрать 500 справок в 11 налоговых инспекциях за 5 рабочих дней. Любой белорусский бухгалтер подтвердит - Геракл со своими подвигами нервно курит в сторонке. Сотрудники инвестиционной компании с утра до позднего вечера готовили, распечатывали и ксерокопировали справки, а я как официальный представитель инвестора вместе с директором компании развозил их по налоговым. Ко дню Х нам осталось забрать справки в трех налоговых. Чтобы платеж прошел, мы должны были предоставить все справки в банк до 15:00. Отказ банка оплатить часть договоров, по которым уже были получены справки, придавал ситуации дополнительную интригу. Или будут все справки, или деньги не получит никто. Вот с такими "вводными" мы отправились утром штурмовать оставшиеся налоговые. Логично предположить, что последними оказались "твердые орешки", которых не впечатлили ни количество сделок, ни суммы уплачиваемых налогов.
В первой налоговой нас встретила инспектор в пустой комнате с десятком столов. Казалось, что сотрудники инспекции просто разбежались по дачам и пляжам Минского моря. Ни о каких справках не могло быть и речи, по крайней мере в текущем квартале. Ну что ж, терять нам было нечего, пришло время импровизировать. С канцелярской серьезностью на лице я заявил, что за время посещения 11 налоговых нами был составлен рейтинг, в котором их налоговая оказалась на последнем месте. Я не врал, мы с коллегой на самом деле во время поездок развлекались тем, что ранжировали налоговые по качеству их работы. Инспектор как борзая при звуках охотничьего рожка тут же приняла подобострастно-угодливую стойку и рванула в кабинет начальника. Через полчаса справки были у нас на руках.
Окрыленные успехом, мы принялись рассчитывать наши дальнейшие действия. Получалось, что в третью налоговую мы попадем как раз к обеденному перерыву с 13:00 до 14:00. Единственный выход - уговорить нас принять в обеденный перерыв. Из двух вариантов на такое святотатство мы могли рассчитывать только в одной, где меня принимали за "владельца заводов, газет, пароходов". Роль заморского миллионера мне была не по душе, но ради дела приходилось терпеть. Отвращение усиливал контраст в отношении, когда меня принимали за местного. Однажды в летнем кафе ко мне подошла девушка и попросила пересесть за другой столик. Причина - она пришла с иностранцем. В другой раз, когда я оформлял страховку для визы в отделении Белгосстраха под французским посольством, в комнату вошла переводчица с французом и попросила обслуживавшую меня сотрудницу оформить для него страховку. Между собой они общались так, словно меня там не было вообще. Я тут же заявил, что являюсь таким же гражданином Евросоюза, поэтому не вижу причин пропускать француза вперед. Переводчица растерялась, а француз вдруг заговорил по-русски. Не помню, чем именно он был недоволен, но мне он напоминал суверена, оскорбленного попыткой унизить его вассала. Что касается налоговой, то начальник отдела согласилась принять нас в обеденный перерыв. Осталась последняя, третья.
И, как принято в триллерах и боевиках, последняя налоговая оказалось самой трудной. Инспектор не просто нам отказала, а стала нас в чем-то обвинять. Суть обвинений я не помню, потому что в тот момент единственное, что меня волновало - вот финишная черта после 42-километрового марафона и вот человек, который пытается нас завернуть назад. Меня прорвало: "Прошлый раз вы нас принимали в нетрезвом состоянии. От вас пахло коньяком." И это тоже была правда. Сам я тогда ничего не почувствовал, мне об этом сказал коллега. Уже второй раз за день я наблюдал такие резкие метаморфозы в поведении одного человека. По инерции она продолжала нас в чем-то обвинять, попутно пытаясь объяснить, что запах коньяка проник в ее кабинет из соседней комнаты. Мой напарник тут же подключился в роли хорошего полицейского, миролюбиво уговаривая подписать справки, так как в них нет ничего плохого. Продолжая оправдываться и обвинять, но уже нехотя, она ушла к начальству и вернулась через полчаса с подписанными справками. Чопорно распрощавшись, мы вышли из налоговой и сели в машину. Вот тут я рявкнул "Йесс!", победно передернув рукой.
Ликуя и торжествуя, мы помчались в последний пункт назначения.
В этот раз начальник отдела была в светло-розовом коротком платье, очень похожем на то, в котором Фиби из "Друзей" ходила на свидание со своим фиктивным мужем. В ожидании справок мы разговорились и я довольно резко высказался по поводу местной манеры менять правила игры. Начальник отдела напряглась. "Никогда Штирлиц не был так близок к провалу". Ведь настоящих миллионеров, по крайней мере белорусских, отличает умение держать язык за зубами. В неловком молчании мы дождались справок и рванули в банк. Табло банковских часов на входе показывало 14:45.День третий
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru