Мы все помним строчки из "Гамлета": "Быть иль не быть - вот в чем вопрос". Герой Шекспира не случайно главным считает вопрос, а не ответ на него. Потому что сам вопрос помещает нас в определенные рамки, ставит нас перед конкретным выбором, который сам по себе уже может быть ответом на не поставленный вопрос. Наглядно продемонстрировать эту мысль можно с помощью шуточного вопроса "Вы перестали бить свою жену?". Любому понятно, что в вопросе уже содержится утверждение. Но обычно те, кто навязывает свою точку зрения при помощи вопросов, используют более изощренные формы. Проблема в таких случаях заключается не только в сложности выявления скрытого смысла, но также в доказательстве того, что формулировка вопроса преследовала цель навязать определенное мнение, а не была простым заблуждением. Тут недолго заработать репутацию параноика и сторонника теорий заговора.
Вот еще один любопытный нюанс. Общепринятая точка зрения на эту проблему заключается в том, что сторонники теории заговора везде видят заговоры, в то время как противники отрицают такую возможность. На самом деле все может быть с точностью до наоборот. Противники теории заговора могут не верить в возможность ее осуществления на практике, что не мешает им признавать существование глупцов, пытающихся организовать мировой заговор. А вот сами "заговорщики" могут быть как раз среди противников теории заговора, потому что верят в возможность обманывать большое количество людей длительное время.
Что касается заявленной темы, то задуматься над этой проблемой меня заставила пара мероприятий, которые я недавно посетил.
Первым были дебаты "Помогает ли понятие Бога постичь окружающий мир?". Накануне дебатов в комментариях я обратил внимание на то, что было бы правильней говорить о необходимости понятия Бога в современном мире, а не конкретно в связи с постижением окружающего мира. Превращение понятия "бог" в почти естественнонаучный феномен резко сужало пространство дискуссии. По сути все свелось к обсуждению аргумента "Гагарин в космос летал, бога не видел". Среди противников необходимости понятия "бог" был преподаватель философии, который должен был хорошо понимать, что сама формулировка вопроса ставит его оппонентов в заведомо проигрышное положение. То есть можно сказать, что он использовал свои профессиональные навыки для "охоты на дураков". Как раз этому явлению была посвещана моя недавняя заметка.
Тема вторых дебатов была следующая "Угрожает ли Латвии большое количество референдумов?". Уже во время дебатов я пришел к выводу, что решить проблему, ответив на вопрос "да" или "нет", невозможно. Потому что сначала необходимо ответить на вопрос "Почему граждане Латвии считают важным сохранение возможности организации референдумов?" Этот вопрос возник после того, как подавляющее большинство слушателей дебатов проголосовало против утверждения, содержащегося в вопросе, и после того, как Иварс Иябс напомнил, что в таких общепризнанных демократиях как Великобритания и Германия нет традиции проводить референдумы. Из этих двух фактов я сделал вывод, что причиной увлечения латвийских граждан референдумами является их недоверие к местным политикам и политической системе. Референдум в данном случае служит механизмом дополнительного контроля, "защитой от дураков". Доказательством данного предположения могут служить вопросы, выносившиеся на референдум - остановка принятия поправок к законам и отставка Сайема. Повышение политической культуры может снять вопрос о необходимости референдумов. Если граждане будут уверены, что слова политиков не расходятся с делами, у них пропадет желание все время держать над их головой Дамоклов меч референдума. Но случай с преподавателем философии из предыдущих дебатов говорит о том, что пока референдумы являются необходимым средством защиты латвийской государственности.
И тут возникает еще один вопрос: каким образом референдумы из средства защиты латвийской государственности превратились в угрозу? Ответ простой - референдум о статусе русского языка как второго государственного. Именно на него ссылаются те, кто выступает за ограничение возможности организации референдумов. Получается парадоксальная ситуация - ослабление латвийской государственности происходит под громкие призывы ее укрепить. Возникает простой вопрос: кто заинтересован в том, чтобы латвийская политическая власть представляла из себя кучку неподконтрольных клептократов? Кто себя лучше защитил во время Второй мировой войны - демократическая Финляндия или диктатура Ульманиса? Что касается "угроз", то, во-первых, референдум доказал способность латвийских граждан самостоятельно отстаивать интересы своего государства. И не только доказал, но стал своего рода "учениями" по мобилизации населения. Во-вторых, показал, что сами "угрозы" могут планироваться для провоцирования ответных действий латвийских властей в нужном направлении.
Вот еще один любопытный нюанс. Общепринятая точка зрения на эту проблему заключается в том, что сторонники теории заговора везде видят заговоры, в то время как противники отрицают такую возможность. На самом деле все может быть с точностью до наоборот. Противники теории заговора могут не верить в возможность ее осуществления на практике, что не мешает им признавать существование глупцов, пытающихся организовать мировой заговор. А вот сами "заговорщики" могут быть как раз среди противников теории заговора, потому что верят в возможность обманывать большое количество людей длительное время.
Что касается заявленной темы, то задуматься над этой проблемой меня заставила пара мероприятий, которые я недавно посетил.
Первым были дебаты "Помогает ли понятие Бога постичь окружающий мир?". Накануне дебатов в комментариях я обратил внимание на то, что было бы правильней говорить о необходимости понятия Бога в современном мире, а не конкретно в связи с постижением окружающего мира. Превращение понятия "бог" в почти естественнонаучный феномен резко сужало пространство дискуссии. По сути все свелось к обсуждению аргумента "Гагарин в космос летал, бога не видел". Среди противников необходимости понятия "бог" был преподаватель философии, который должен был хорошо понимать, что сама формулировка вопроса ставит его оппонентов в заведомо проигрышное положение. То есть можно сказать, что он использовал свои профессиональные навыки для "охоты на дураков". Как раз этому явлению была посвещана моя недавняя заметка.
Тема вторых дебатов была следующая "Угрожает ли Латвии большое количество референдумов?". Уже во время дебатов я пришел к выводу, что решить проблему, ответив на вопрос "да" или "нет", невозможно. Потому что сначала необходимо ответить на вопрос "Почему граждане Латвии считают важным сохранение возможности организации референдумов?" Этот вопрос возник после того, как подавляющее большинство слушателей дебатов проголосовало против утверждения, содержащегося в вопросе, и после того, как Иварс Иябс напомнил, что в таких общепризнанных демократиях как Великобритания и Германия нет традиции проводить референдумы. Из этих двух фактов я сделал вывод, что причиной увлечения латвийских граждан референдумами является их недоверие к местным политикам и политической системе. Референдум в данном случае служит механизмом дополнительного контроля, "защитой от дураков". Доказательством данного предположения могут служить вопросы, выносившиеся на референдум - остановка принятия поправок к законам и отставка Сайема. Повышение политической культуры может снять вопрос о необходимости референдумов. Если граждане будут уверены, что слова политиков не расходятся с делами, у них пропадет желание все время держать над их головой Дамоклов меч референдума. Но случай с преподавателем философии из предыдущих дебатов говорит о том, что пока референдумы являются необходимым средством защиты латвийской государственности.
И тут возникает еще один вопрос: каким образом референдумы из средства защиты латвийской государственности превратились в угрозу? Ответ простой - референдум о статусе русского языка как второго государственного. Именно на него ссылаются те, кто выступает за ограничение возможности организации референдумов. Получается парадоксальная ситуация - ослабление латвийской государственности происходит под громкие призывы ее укрепить. Возникает простой вопрос: кто заинтересован в том, чтобы латвийская политическая власть представляла из себя кучку неподконтрольных клептократов? Кто себя лучше защитил во время Второй мировой войны - демократическая Финляндия или диктатура Ульманиса? Что касается "угроз", то, во-первых, референдум доказал способность латвийских граждан самостоятельно отстаивать интересы своего государства. И не только доказал, но стал своего рода "учениями" по мобилизации населения. Во-вторых, показал, что сами "угрозы" могут планироваться для провоцирования ответных действий латвийских властей в нужном направлении.
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru