О противоречиях экономической науки

После кризиса 2008 года отношение к экономической науке сильно изменилось и не в лучшую сторону. Тем не менее, сама экономическая наука пока что продолжает двигаться по накатанной колее. Для экономического анализа используются старые шаблоны мышления, усвоенные еще в прошлом веке.

Так, например, сегодня по-прежнему увеличение доли работающих женщин считается положительным фактором, несмотря на то, что выход женщин на работу обусловлен не столько эмансипацией, сколько общим снижением семейных доходов. Мужчины уже не в состоянии самостоятельно обеспечить семью. В связи с этим борьба за равную оплату труда для мужчин и женщин выглядит по-другому. Ведь уравнение доходов может происходить как путем увеличения оплаты труда женщин, так и путем снижения оплаты труда мужчин. А это, в свою очередь, уменьшает возможность для женщин оставаться дома и заниматься воспитанием детей. То есть в этом случае работающие женщины противостоят не столько работающим мужчинам, сколько неработающим женщинам. Таким образом, воспитание детей косвенным образом признается общественно менее полезным трудом по сравнению с другими видами экономической деятельности. Речь в данном случае идет не об официальных заявлениях, а о сформировавшемся в западном обществе дискурсе.

Но у данного вида «оптимизации» есть вполне ощутимые социальные последствия, не уступающие по масштабам экологическим. Те же самые экономисты преподносят как факт «объективной реальности» увеличение доли пожилого населения в западных странах. Как и в первом случае, важно обратить внимание на саму формулировку проблемы. Если выход женщин на работу преподносился как проявление их эмансипации, снижение рождаемости трактуется как старение населения. Но, ведь, проблема не в том, что люди на Западе вдруг стали стареть быстрее, а в том, что перестали рожать детей. Нынешняя западная экономическая система исключила воспитание детей из модели общественного развития для повышения ее эффективности. Дети превратились в бесполезное хобби на периферии жизненных планов.

И вот спустя несколько десятков лет вдруг оказалось, что существующая экономическая система вдруг стала испытывать дефицит в рабочей силе. Заговорили о неизбежной иммиграции как единственном способе решения возникшей проблемы. Так называемые «экономисты» снова «смоделировали» решение в границах своего близорукого мировоззрения. Основатель Фрайбургской школы Вальтер Ойкен еще в середине прошлого века выступил с критикой такого подхода. Вот что он писал по поводу кейнсианства:

"С самого начала не позаботились об условиях стабильного порядка, чтобы тем самым профилактически предотвратить нестабильность, дали возможность делу идти своим чередом сначала к нестабильности, затем приняли ее как нечто данное и попытались с помощью запоздалого вмешательства в систему в целом залатать дыры и установить квазиравновесие. Это особенно характерно для политики обеспечения полной занятости."

То же самое можно сказать о проблеме «старения». Сначала путем «оптимизации» довели ситуацию до критического состояния, затем приняли это состояние как нечто данное и пытаются теперь залатать дыры с помощью иммиграции. Но ведь эти так нужные западной экономике трудовые ресурсы росли и воспитывались в обществах, где семье и детям по-прежнему уделяют большое внимание. Мы создали культуру, которая физически не в состоянии воспроизводится, и теперь вынуждены искать помощи у представителей культур, которые отличаются от западной не только отношением к семье. Ситуация, можно сказать, парадоксальная, если не назвать ее более подходящим словом – абсурдная.