Normalization

Ровно два года назад я опубликовал статью «О ненормальности нормального». Сегодня термин «нормализация» активно используется представителями социальных дисциплин. Под ним подразумевается попытка сделать нормой социальную практику, до этого воспринимавшуюся как аномальная. Например, Роберт Райх предупреждает об опасности нормализации политики Дональда Трампа, другими словами, привыкания к его манере управления американским государством. Бывший министр труда в администрации Клинтона считает нормализацию авторитарных методов государственного управления основной угрозой западной демократии.

Нормализация также тесно связана с категорией «реальность». Попытка нормализации обычно сопровождается заявлениями, что такова, мол, «реальность жизни». В том же 2015 году, месяцем раньше, я завершил публикацию трактата об истине и реальности в условиях информационной войны. Реальность как таковая является результатом достижения картезианской «достоверности», то есть верификации представлений субъекта об объекте. В трактате доказывалась беспомощность этого метода в социальных дисциплинах. Растущая сегодня популярность термина «нормализация» является свидетельством попытки преодоления этого недостатка картезианства.

Дальше я приведу несколько примеров нормализации, когда делается попытка навязать определенный вид мышления или поведения, оправдывая его «объективной реальностью».

На днях я случайно попал на советский фильм об антарктической экспедиции. И я действительно был поражен – слепотой авторов, не заметивших, что в своем рассказе о героизме полярников они разоблачили гнилость советского строя. Ведь необходимость в героических поступках возникала только благодаря всеобщему головотяпству. Во время похода из глубины материка к побережью вдруг оказалось, что солярка в цистернах замерзла, так как не была предусмотрена для низких температур. Затем сани примерзают к леднику, так как из тягача протекало масло, о чем водитель знал уже давно. И вот герой Крючкова с положенным ему по роли блеском в глазах призывает членов экспедиции к самопожертвованию ради спасения социалистического имущества. Снятом почти в то же время фильме «Ксения, любимая жена Федора» герой Дурова за такие же призывы заработал репутацию чудика, которому больше всех надо. В фильме о полярниках похожей точки зрения придерживается герой Янковского, который отказывается рисковать жизнью ради кусков железа, за что остальные полярники считают его предателем. То есть культ героического самопожертвования, нормализация такого поведения необходимы для ликвидации последствий хронического раздолбайства. И, оглядываясь на подвиг советского народа в Великой Отечественной Войне, понимаешь, что он по большому счету является всего лишь результатом чудовищной некомпетентности военного руководства страны.

Недавно в одной из передач латвийский бизнесмен делился своим опытом сотрудничества с эстонцами и литовцами. В качестве отличительной особенности эстонцев он назвал скрупулезность, с которой они выясняют все детали предстоящего мероприятия, прежде чем начать что-либо делать, после чего выполняют все точно в соответствии с планом. При таком отношении к делу и солярка у них будет зимняя, и маслопровод не будет протекать. И героев, с помощью паяльных ламп отогревающих полозья прицепа на шестидесятиградусном морозе, у них тоже не будет. Да и героями они их вряд ли будут считать.

Посмотрев вчера интервью с Александром Лебедевым на Дожде, понял, что культ трудового подвига по-прежнему в ходу. Рассказывая о современных российских высокопоставленных чиновниках, бывший советский разведчик восхищался их трудолюбием. Образ советского руководителя, без сна и отдыха радеющего о благе народа, плавно перекочевал в коридоры современной российской власти. Но после сакраментальной фразы «Не бережешь ты себя, Юрий Венедиктович, все о России думаешь.» здесь трудно что-либо добавить. Хотя, после просмотра на канале Дискавери фильма о Холокосте, я понял, что уничтожение шести миллионов евреев было настоящим трудовым подвигом руководителей СС.

Продолжение