"Я уже давал ссылку на мое небольшое эссе "История европейской метафизики", в котором объяснял, что наши сегодняшние проблемы - это не проблемы столетия, а тысячелетий. То, что до сих пор считалось нормой, формировалось полторы тысячи лет католической церковью. Когда христианство достигло уровня здравого смысла, началась Реформация и Просвещение. Заговорили о "естественной природе человека", о "естественных правах". Отсутствие понимания первопричины привело со временем к эрозии фундамента. Поэтому так быстро рухнула американская государственная система. Отцы-основатели надеялись, что созданная ими система сдержек и противовесов является надежным гарантом демократии. Но оказалось, что если в этой системе работают люди с разрушенным моральным компасом, она не устоит."
В тот же день сенатор Адам Шиф записал видео, в котором процитировал Джеймса Медисона (James Madison):
“But what is government itself, but the greatest of all reflections on human nature. If men were angels, no government would be necessary. If angels were to govern men, neither external nor internal controls on government would be necessary. In framing a government which is to be administered by men over men, the great difficulty lies in this: you must first enable the government to control the governed; and the next place, oblige it to control itself.”
Эти слова одного из отцов-основателей Конституции США стали обоснованием необходимости разделения властей как гарантии американской демократии.
Эти же слова я услышал в 2017 году от Тимоти Снайдера:
"... профессор во время презентации книги подчеркнул приверженность идее отцов-основателей о порочной природе человека и необходимости разработки юридических механизмов для предотвращения узурпации власти. После презентации в беседе с Вальтером Ноллендорфом я обратил внимание на узость данной точки зрения, не учитывающей христианскую этику, лежащую в основе американского государства. Тогда же я охарактеризовал «наивность», в которой, по словам Тимоти Снайдера, обвиняют американцев, как проявление этой христианской сущности. Возможно, что именно эта христианская «наивность» спасла американцев в 30-е годы прошлого столетия от скатывания в бездну тоталитаризма, в отличие от менее «наивных» европейцев, зараженных ницшеанским цинизмом. С другой стороны, институт выборщиков, который был разработан как раз для предотвращения прихода к власти такого, как Дональд Трамп, оказался абсолютно бесполезен в ситуации, когда для самих выборщиков нормы христианской морали уже не являются безусловными. Тимоти Снайдер также подчеркнул важность знания реальных фактов, но в случае с выборщиками мы видим, что голые факты оказываются бесполезны."
Процитированные профессором Снайдером и сенатором Шифом слова отца-основателя Джеймса Мэдисона могут быть интепретированы как доказательство ошибочности моих выводов. Ведь Мэдисон обосновывал необходимость разделения властей не моралью, а ее недостатком. Как падение морали может разрушить систему, которая была создана для защиты от аморальности людей?
Во время поиска цитаты Джеймса Мэдисона я наткнулся на статью нобелевского лауреата Джеймса Бьюкенена* "Ангелы Мэдисона", в которой он пытается "поставить этику рядом с политикой как альтернативные и дополнительные средства выхода за пределы вечно угрожающих джунглей Гоббса". То есть он тоже пытался добавить в формулу Мэдисона этическое измерение. Ниже он пишет: "Мэдисон не предполагал, что мы обязательно являемся гладиаторами, всегда стремящимися уничтожить друг друга..." В этом предложении нобелевский лауреат ближе всего подошел к той мысли, которую я пытаюсь здесь изложить. Только в моей интерпретации Мэдисон не осознавал, не понимал суть общества, в котором он жил. Он смотрел на людей глазами Томаса Гоббса и его "Левиафана": "... пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех." Еще ниже Бьюкенен пишет, имея в виду Мэдисона: "... в то же время мы можем быть пуританами в наших рассуждениях о поведенческих атрибутах." То есть Бьюкенен упоминает два источника позиции Мэдисона - Гоббса и протестантизм.
На Гоббса, как и на многих других мыслителей того времени, оказали сильное влияние успехи естественных наук. Поэтому он так часто использует в "Левиафане" слово "естественный". Его метод анализа человеческой природы напоминает естественнонаучный метод. Он пытается путем абстрагирования вывести формулу "идеального газа" - "естественного состояния человеческого рода", а затем уже рассматривать его в различных условиях. Это "естественное состояние человеческого рода" созвучно протестантской идее "не обожествлять рукотворное."** В протестантском мировосприятии человек очищается от всего божественного. Попытка Бьюкенена ввести в формулу Мэдисона ангелов является как раз таким обожествлением рукотворного. Попытка представить либертарианцев ангелами тоже не кажется удачной, так как представители этого направления обосновывают свою позицию не этикой, а все той же "невидимой рукой рынка" Адама Смита, когда эгоистические намерения индивидов служат на благо всего общества.
Протестантско-естественнонаучный метод Мэдисона лишен важнейшего элемента социальных дисциплин - исторического подхода. Он не рассматривает общество, в котором живет, как результат исторического развития. Вера протестантизма в то, что Божья благодать не может быть результатом усилий самого человека, также лишает социум исторического измерения.
Для лучшего понимания процитирую отрывок из эссе "Иисус и фарисеи" (2015):
"Евангельские фарисеи, "обличаемые совестью, стали уходить один за другим". Настоящие фарисеи в исконном смысле этого слова должны были броситься наперегонки кидать в грешницу камни, тем самым доказывая свою праведность. Их уход доказывал и правильность учения Христа, и близость ему мировоззрения фарисеев. Эти люди достигли уровня развития, когда праведность определяется способностью рефлексировать. Их постигла неудача в искушении Христа, которая одновременно явилась проявлением их высоких моральных качеств. И только на такой почве могло прорости зерно христианства."
Точно так же, как мы не замечали праведности евангельских фарисеев, Мэдисон не замечал праведности неангелов, среди которых он жил. "Привычка делает невидимым то, на чем покоится наше существование." (Гегель)
Тогда возникает вопрос: если Мэдисон заблуждался, почему созданная им система разделения властей успешно работала 200 лет? Для ответа на этот вопрос процитирую еще один текст:
"Сегодня смартфон - предмет повседневного пользования для большинства населения планеты Земля. Предыдущее предложение также имплицитно утверждает, что данное устройство является простым в обращении. Но является ли оно простым устройством как таковым? Нет, не является. Смартфон - квинтэссенция научно-технического прогресса, в производстве которого использованы сложнейшие технологии, не говоря уже о программном обеспечении. И при этом пользоваться им в состоянии даже пятилетний ребенок. То есть сложность устройства может сочетаться с простотой его использования. Если экстраполировать данный пример на людей, простота в поведении не исключает сложности и глубины индивида. Даже наоборот. Запутанность и противоречивость поведения могут служить признаком небольшого ума. Нормы морали - результат тысячилетнего опыта человечества. Не каждому человеку за свою короткую жизнь удается постичь глубину смысла, скрывающегося за простыми этическими требованиями, также как большинство из нас не понимает, что происходит в смартфоне после клика по той или иной иконке на экране."
Разве непонимание устройства смартфона мешает его использовать? Нет. Мало того, он превратился в инструмент распространения примитивных идеологий, представители которых выступают также против тех, кто внес вклад в создание смартфона.
Каковы последствия такого непонимания? До Реформации главной целью жизни верующего было спасение своей души, попытка заслужить Божью благодать. Протестантизм отказался от этой цели. Все в руках Божьих, человеку остается только верить в свое спасение. В дальнейшем люди жили, зная, что они "не ангелы" и что жизнь - это "война всех против всех". Для тех, кто провозгласил эти принципы, их последствия были незаметны. Мало того, начался стремительный подъем западной цивилизации. Европейцы, освобожденные от необходимости заботится о спасении души, направили свою энергию в предпринимательство и науку. Последствия наступили в 20-м веке. Постмодернизм стал символом крушения идеологической структуры общества, построенной Гоббсом и Медисоном. Сегодня логическую точку в этом крушении ставит администрация Трампа с идеологическим бэкграундом Темного Просвещения Кёртиса Ярвина.
__________________________________________________
* О Джеймсе Бьюкенене я узнал 10 лет назад из доклада Виктора Ванберга "Конституциональная политическая экономия", опубликованном на сайте института Вальтера Ойкена.
** "Не существовало не только магических, но и вообще никаких средств, которые могли бы обратить божественное милосердие на того, кто лишен его волею Бога. В сочетании с жестким учением об абсолютной трансцендентности Бога и ничтожности всего сотворенного эта внутренняя изолированность человека служит причиной негативного отношения пуританизма ко всем чувственно-эмоциональным элементам культуры и субъективной религиозности (поскольку они не могут служить спасению души и способствуют лишь появлению сентиментальных иллюзий и суеверному обожествлению рукотворного), а тем самым и причиной принципиального отказа его от всей чувственной культуры вообще.
... христианин доказывает факт своего избранничества посредством деятельности «in majorem Dei gloriam» (к вящей славе Божьей), а постоянный страх перед обожествлением рукотворного и властью личных привязанностей неминуемо должен был направить эту энергию на путь такой деятельности, которая ставила перед собой чисто материальные цели (не имевшие никакой личной направленности). Христианин, которому дорого его избранничество, руководствуется целью, поставленной перед ним Богом, а такая цель может быть только безличной. Все чисто эмоциональные, то есть не обусловленные рационально, личные отношения между людьми очень легко вызывают в протестантской, как и в любой аскетической, этике подозрение в том, что они относятся к сфере обожествления рукотворного."
Макс Вебер, "Этика протестантизма и дух капитализма"
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru