Прошло полгода с момента последней публикации, посвященной экономической теории. События в Украине уверенно заняли место главной макроэкономической составляющей в ближайшей перспективе. Сегодня тренды фондовых индексов определяют не процентная ставка Федерального резерва и не EBIDTA Майкрософт в первом квартале.
Но, как ни странно это звучит, у конференции в Торонто и украинских событий есть общий знаменатель. К нему мы будем подходить постепенно, шаг за шагом.
Выступление Майкла Сандела на ежегодной конференции INET в Торонто открыло новую страницу в истории института, добавив в структуру научных исследований морально-этическое измерение. События, до сих пор воспринимавшиеся традиционной экономической наукой нейтрально, попав в спектр нового аналитического метода, приобрели совсем другой смысл. Майкл Сандел обратил внимание на коррозию основополагающих социальных категорий при попытке их коммерциализации. Денежная оценка уничтожала первоначальный смысл некоторых из них. Джозеф Стиглиц продемонстрировал это на примере Wells Fargo. Банк регулярно выплачивал штрафы за расовую дискриминацию, рассматривая их как часть операционных издержек. Через 40 лет после принятия закона против расовой дискриминации Wells Fargo превратил ее в один из источников дохода. Майкл Сандел предлагает отличать использование рыночных инструментов в экономике от коммерциализации общественных отношений.
Уильям Дженевэй после доклада Майкла Сандела с большой долей сарказма обратил внимание на то, что докладчик переоткрыл идею молодого Маркса о товаризации (commodification) общества. В этом замечании есть два смысла, требующих комментария. Первый - идее Карла Маркса больше 150 лет, поэтому не стоит изобретать велосипед. Но именно через такой промежуток времени Эрнстом Махом были "переоткрыты и заново введены в круг обсуждаемых современной физикой" идеи Беркли. Именно критика Беркли ньютоновской концепции абсолютного пространства и времени в интерпретации Маха легла в основу теории относительности Эйнштейна. Почти год назад я писал, что для победы нового экономического мышления потребуются десятилетия, и привел в качестве примера судьбу идей Джорджа Беркли. Возможно, что идея Маркса о товаризации общества повторит их путь. Помешать этому может второй смысл, подразумевавшийся в реплике Уильяма Дженевэя - подозрение в апологетике марксизма, напомнившее мне "контрреволюционные вещи" из "Собачьего сердца". "Вот еще слово, которое я абсолютно не выношу. Черт его знает, что под ним скрывается." В странах западной демократии смысловая нагрузка слов "коммунист" и "марксист" ничем не уступает советской коннотации "мирового империализма". Учитывая текущее противостояние между защитниками демократических институтов и представителями банковского истеблишмента после кризиса 2008 года, ссылка на Маркса приобретает ярко выраженный пропагандистский характер. Поэтому не будет лишним напомнить, что идеи Маркса как ученого и их "реализация" - две большие разницы, как говорят в Одессе. В том же "Собачьем сердце" можно найти подтверждение вышесказанному: " Что, Карл Маркс запрещал на лестнице держать ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, и ходить в обход через черный ход?" Кроме того, нужно учитывать, что не все идеи Беркли были гениальными. Ошибки в одной теории не превращают в ошибочные все разработанные теории конкретного ученого.
Возвращаясь к теории Майкла Сандела, хотелось бы ее скорректировать, используя вывод, сделанный мной несколько лет назад. Суть его сводилась к тому, что за невидимой рукой рынка Адама Смита стояла тысячелетняя история социального и морально-этического развития европейской цивилизации. Это означает, что рыночная экономика работает как самонастраивающийся механизм только в обществах, где социальные институты достигли определенного уровня развития. Их отсутствие или игнорирование может превратить рыночные отношения в стихийное бедствие. Этот вывод имеет и чисто практическое применение. Например, с принятием Евросоюзом закона о налогообложении банковских операций были высказаны опасения о возможном уходе финансового бизнеса в страны с более либеральным налоговым законодательством. Но, исходя из сделанных мною выводов, качественные финансовые услуги предполагают высокую культуру ведения бизнеса. То есть это когда все участники понимают правила игры и уверены, что завтра они внезапно не изменятся. Вроде бы тривиальное утверждение, но за ним скрывается тысячелетняя история осознания огромной материальной ценности столь банальной истины.
Вторая часть
Но, как ни странно это звучит, у конференции в Торонто и украинских событий есть общий знаменатель. К нему мы будем подходить постепенно, шаг за шагом.
Выступление Майкла Сандела на ежегодной конференции INET в Торонто открыло новую страницу в истории института, добавив в структуру научных исследований морально-этическое измерение. События, до сих пор воспринимавшиеся традиционной экономической наукой нейтрально, попав в спектр нового аналитического метода, приобрели совсем другой смысл. Майкл Сандел обратил внимание на коррозию основополагающих социальных категорий при попытке их коммерциализации. Денежная оценка уничтожала первоначальный смысл некоторых из них. Джозеф Стиглиц продемонстрировал это на примере Wells Fargo. Банк регулярно выплачивал штрафы за расовую дискриминацию, рассматривая их как часть операционных издержек. Через 40 лет после принятия закона против расовой дискриминации Wells Fargo превратил ее в один из источников дохода. Майкл Сандел предлагает отличать использование рыночных инструментов в экономике от коммерциализации общественных отношений.
Уильям Дженевэй после доклада Майкла Сандела с большой долей сарказма обратил внимание на то, что докладчик переоткрыл идею молодого Маркса о товаризации (commodification) общества. В этом замечании есть два смысла, требующих комментария. Первый - идее Карла Маркса больше 150 лет, поэтому не стоит изобретать велосипед. Но именно через такой промежуток времени Эрнстом Махом были "переоткрыты и заново введены в круг обсуждаемых современной физикой" идеи Беркли. Именно критика Беркли ньютоновской концепции абсолютного пространства и времени в интерпретации Маха легла в основу теории относительности Эйнштейна. Почти год назад я писал, что для победы нового экономического мышления потребуются десятилетия, и привел в качестве примера судьбу идей Джорджа Беркли. Возможно, что идея Маркса о товаризации общества повторит их путь. Помешать этому может второй смысл, подразумевавшийся в реплике Уильяма Дженевэя - подозрение в апологетике марксизма, напомнившее мне "контрреволюционные вещи" из "Собачьего сердца". "Вот еще слово, которое я абсолютно не выношу. Черт его знает, что под ним скрывается." В странах западной демократии смысловая нагрузка слов "коммунист" и "марксист" ничем не уступает советской коннотации "мирового империализма". Учитывая текущее противостояние между защитниками демократических институтов и представителями банковского истеблишмента после кризиса 2008 года, ссылка на Маркса приобретает ярко выраженный пропагандистский характер. Поэтому не будет лишним напомнить, что идеи Маркса как ученого и их "реализация" - две большие разницы, как говорят в Одессе. В том же "Собачьем сердце" можно найти подтверждение вышесказанному: " Что, Карл Маркс запрещал на лестнице держать ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, и ходить в обход через черный ход?" Кроме того, нужно учитывать, что не все идеи Беркли были гениальными. Ошибки в одной теории не превращают в ошибочные все разработанные теории конкретного ученого.
Возвращаясь к теории Майкла Сандела, хотелось бы ее скорректировать, используя вывод, сделанный мной несколько лет назад. Суть его сводилась к тому, что за невидимой рукой рынка Адама Смита стояла тысячелетняя история социального и морально-этического развития европейской цивилизации. Это означает, что рыночная экономика работает как самонастраивающийся механизм только в обществах, где социальные институты достигли определенного уровня развития. Их отсутствие или игнорирование может превратить рыночные отношения в стихийное бедствие. Этот вывод имеет и чисто практическое применение. Например, с принятием Евросоюзом закона о налогообложении банковских операций были высказаны опасения о возможном уходе финансового бизнеса в страны с более либеральным налоговым законодательством. Но, исходя из сделанных мною выводов, качественные финансовые услуги предполагают высокую культуру ведения бизнеса. То есть это когда все участники понимают правила игры и уверены, что завтра они внезапно не изменятся. Вроде бы тривиальное утверждение, но за ним скрывается тысячелетняя история осознания огромной материальной ценности столь банальной истины.
Вторая часть
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru