Этот роман я прочитал еще подростком.
«... в четырнадцатом году у Элизабет случилась задержка, и она решила, что беременна. Ух, что тут поднялось! Элизабет совершенно потеряла голову. Фрейд и Хэвлок Эллис тотчас полетели ко всем чертям. Тут уж не до разговоров о "свободе"! Если у нее будет ребенок, отец перестанет давать ей деньги, знакомые перестанут ей кланяться, ее уже не пригласят обедать у леди Сент-Лоуренс, она... Словом, она вцепилась в Джорджа и мигом положила его на обе лопатки. Она заставила его раскошелиться на специальное разрешение, и они сочетались гражданским браком в присутствии родителей Элизабет, - те и опомниться не успели, сбитые с толку ее неожиданным замужеством.
После свадьбы Элизабет вновь вздохнула свободно и стала вести себя более или менее по-человечески. Тут только она догадалась посоветоваться с врачом; он нашел у нее какую-то незначительную женскую болезнь, посоветовал месяц-другой "избегать сношений" и расхохотался, услышав, что она считает себя беременной. Джордж и Элизабет сняли квартирку в Челси, и через три месяца Элизабет снова стала весьма просвещенной особой и ярой поборницей "свободы".
На свое несчастье, Джордж свято верил каждому слову и Фанни и Элизабет. Он ни минуты не сомневался, что Элизабет прекрасно знает о его отношениях с Фанни, а если они об этом не говорят, так только потому, что "подобные вещи вполне естественны" и "мудрствовать лукаво" тут совершенно незачем.
Разразилась буря: сначала на Джорджа накинулась Элизабет, потом Фанни, и, наконец, в довершение всего - битва, достойная быть воспетой Гомером, - Элизабет накинулась на Фанни. Бедняге Джорджу до того все это осточертело, что он ушел добровольцем в пехоту, - записался в первом попавшемся вербовочном пункте, и его тотчас отправили в учебный лагерь в Мидленде.
Телеграмма из военного министерства не застала Элизабет: она вернулась домой только к полуночи, и не одна - ее провожал очаровательный молодой художник-швед; они только что познакомились в одной веселой компании в Челси. Элизабет там выпила лишнее, а швед - рослый, красивый белокурый молодец - так и пылал, разгоряченный любовью и виски. Телеграмму и несколько писем подсунули под дверь, и они валялись на коврике у порога. Элизабет подобрала их и, повернув выключатель, машинально вскрыла телеграмму. Швед стоял рядом, глядя на нее влюбленными и пьяными глазами. Невольно Элизабет вздрогнула и слегка побледнела.
- Что случилось?
Она рассмеялась своим чуточку визгливым смешком и положила письма и телеграмму на стол.
- Военное министерство с прискорбием извещает меня, что мой муж пал на поле брани.
Теперь вздрогнул швед.
- Ваш муж?.. Так, может быть, мне лучше...
- Не дурите, - резко сказала Элизабет. Он давным-давно стал мне чужим. Пускай она горюет, а я и не подумаю.
Все-таки она немножко всплакнула в ванной: но швед и впрямь оказался очень предупредительным любовником. Потом они выпили немало коньяку.
Элизабет очень остроумно щебетала, - имея дело с Хопкинсом, надо быть остроумной, не то помрешь от стыда и унижения - но даже не заикнулась о Джордже. Джордж - это был скучный эпизод скучного прошлого. Она объявила мне, что они с Хопкинсом не намерены вступать в брак: они не желают мараться, разыгрывая комедию "узаконенного спаривания", но, вероятно, и дальше будут жить вместе.»
«... в четырнадцатом году у Элизабет случилась задержка, и она решила, что беременна. Ух, что тут поднялось! Элизабет совершенно потеряла голову. Фрейд и Хэвлок Эллис тотчас полетели ко всем чертям. Тут уж не до разговоров о "свободе"! Если у нее будет ребенок, отец перестанет давать ей деньги, знакомые перестанут ей кланяться, ее уже не пригласят обедать у леди Сент-Лоуренс, она... Словом, она вцепилась в Джорджа и мигом положила его на обе лопатки. Она заставила его раскошелиться на специальное разрешение, и они сочетались гражданским браком в присутствии родителей Элизабет, - те и опомниться не успели, сбитые с толку ее неожиданным замужеством.
После свадьбы Элизабет вновь вздохнула свободно и стала вести себя более или менее по-человечески. Тут только она догадалась посоветоваться с врачом; он нашел у нее какую-то незначительную женскую болезнь, посоветовал месяц-другой "избегать сношений" и расхохотался, услышав, что она считает себя беременной. Джордж и Элизабет сняли квартирку в Челси, и через три месяца Элизабет снова стала весьма просвещенной особой и ярой поборницей "свободы".
На свое несчастье, Джордж свято верил каждому слову и Фанни и Элизабет. Он ни минуты не сомневался, что Элизабет прекрасно знает о его отношениях с Фанни, а если они об этом не говорят, так только потому, что "подобные вещи вполне естественны" и "мудрствовать лукаво" тут совершенно незачем.
Разразилась буря: сначала на Джорджа накинулась Элизабет, потом Фанни, и, наконец, в довершение всего - битва, достойная быть воспетой Гомером, - Элизабет накинулась на Фанни. Бедняге Джорджу до того все это осточертело, что он ушел добровольцем в пехоту, - записался в первом попавшемся вербовочном пункте, и его тотчас отправили в учебный лагерь в Мидленде.
Телеграмма из военного министерства не застала Элизабет: она вернулась домой только к полуночи, и не одна - ее провожал очаровательный молодой художник-швед; они только что познакомились в одной веселой компании в Челси. Элизабет там выпила лишнее, а швед - рослый, красивый белокурый молодец - так и пылал, разгоряченный любовью и виски. Телеграмму и несколько писем подсунули под дверь, и они валялись на коврике у порога. Элизабет подобрала их и, повернув выключатель, машинально вскрыла телеграмму. Швед стоял рядом, глядя на нее влюбленными и пьяными глазами. Невольно Элизабет вздрогнула и слегка побледнела.
- Что случилось?
Она рассмеялась своим чуточку визгливым смешком и положила письма и телеграмму на стол.
- Военное министерство с прискорбием извещает меня, что мой муж пал на поле брани.
Теперь вздрогнул швед.
- Ваш муж?.. Так, может быть, мне лучше...
- Не дурите, - резко сказала Элизабет. Он давным-давно стал мне чужим. Пускай она горюет, а я и не подумаю.
Все-таки она немножко всплакнула в ванной: но швед и впрямь оказался очень предупредительным любовником. Потом они выпили немало коньяку.
Элизабет очень остроумно щебетала, - имея дело с Хопкинсом, надо быть остроумной, не то помрешь от стыда и унижения - но даже не заикнулась о Джордже. Джордж - это был скучный эпизод скучного прошлого. Она объявила мне, что они с Хопкинсом не намерены вступать в брак: они не желают мараться, разыгрывая комедию "узаконенного спаривания", но, вероятно, и дальше будут жить вместе.»
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru