"Призрак бродит по Европе - призрак коммунизма."
Манифест коммунистической партии
"... жена одного советского писателя и в прошлом секретарша Ленина возразила мне: «Мы живем в обществе, построенном по законам науки. Разве можно говорить о свободе мышления, например, в области физики? Ведь только сумасшедшие и невежественные люди отрицают законы движения...»"
Исайя Берлин, "Встречи с советскими писателями в 1945 и 1956 годах"
Специальность, которую я изучал в Белорусском государственном университете, называлась политэкономией. А так как я учился с 1985-го по 1992-ой с перерывом на службу в армии с 86-го по 88-ой, политэкономия была марксистской. Нашему поколению повезло в прямом и переносном смысле: в 1986 году студентов призывали в армию и благодаря этой двухлетней задержке нам удалось застать в университете время крушения марксистской догмы. В 92-м мы были экономистами, лучше всех ориентировавшимися в тонкостях рыночной экономики. Тема моего диплома была "Механизм ценообразования и получения прибыли на рынке ценных бумаг", а мой научный руководитель возглавил созданный Комитет по ценным бумагам. Но только сейчас я понял, что серьезной научной критики марксизма мы так и не услышали. Главным и единственным аргументом был развал страны, 70 лет исповедовавшей марксизм. А согласно тому же марксизму практика - критерий истины. В чем была научная несостоятельность марксизма мы не узнали. Даже наоборот. Мне навсегда запомнились слова преподавателя спецсеминара по "Капиталу": "Чтобы опровергнуть Маркса, нужно написать такой же фундаментальный труд как "Капитал"". Поэтому для меня кажутся настоящим открытием идеи Вальтера Ойкена по поводу марксизма, изложенные им 65 лет назад в "Основных принципах экономической политики" и опубликованные на русском языке 20 лет назад.
"Один рецензент, с которым Маркс весьма тепло соглашается в предисловии ко второму изданию «Капитала» и слова которого он там подробно излагает, так кратко отображает точку зрения Маркса: «Следовательно, Маркс стремится лишь к одному: путем точного научного исследования доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и максимально безукоризненно констатировать факты, которые служат ему отправными точками и точками опоры. Для этого совершенно достаточно, если он с необходимостью существующего порядка одновременно докажет необходимость другого порядка, в который неизбежно должен перейти первый независимо от того, верят в это люди или нет, осознают ли они это или нет. Маркс рассматривает развитие общества как естественноисторический процесс, регулируемый законами, которые не только не зависят от воли, сознания или намерения людей, но скорее, напротив, определяют их волю, сознание и намерения». Затем, характеризуя критику Маркса, он говорит: «Это означает, что не идея, а только внешнее явление может служить ей исходной точкой». Ученики Маркса, а также многие последователи Конта и сенсимонистов ничего существенного к этому не добавили, и вновь проявился удивительный феномен: при исключительно высокой скорости фактического развития мысли об этом развитии окостеневали."
"Когда Ленин в 1917 г. писал свою работу «Государство и революция», он не имел ни малейшего представления о проблеме хозяйственного расчета и о трудностях централизованного регулирования экономического процесса в современном народном хозяйстве. Его цель — «организовать все народное хозяйство по образцу почты». Однако, когда революция стала реальностью, сами факты натолкнули его на главный вопрос экономики, и теперь в работе «Очередные задачи Советской власти» (1919) он призывал обращаться к «общественному учету» и назвал «учет и контроль» «центральным вопросом социалистической революции». Но для этого не было ничего подготовлено с идейной стороны.
Ничего удивительного здесь нет. Для того, кто вместе с Марксом верит в неизбежность исторического развития, хозяйственный расчет в централизованно управляемой экономике не представляет собой проблемы, которую следовало бы предварительно мысленно решить. Неизбежный исторический процесс сам решит вопрос, именно так должен был думать Маркс. Не следовало бы заниматься деталями будущего, иначе можно стать утопистом. Если человеческий разум действительно бессилен, если он в состоянии просто констатировать неизбежность процесса, но не может влиять на него, тогда и вправду подобные подготовительные рассуждения ничего не стоят. С одной верой и без строительного плана приступили к возведению дома. Идея неизбежности развития была, следовательно, причиной того факта, что эксперимент с централизованно управляемой экономикой был предпринят без всякой подготовки."
Недавно получил доказательство того, что не я один занялся серьезной ревизией багажа знаний, полученных в советское время. Во время радиопередачи один хорошо известный российский эксперт отказался делать какие-либо прогнозы развития российского общества. Вряд ли кто-нибудь кроме меня обратил на это событие внимание, хотя по своей исторической значимости оно не уступает крушению берлинской стены.
Коллективная собственность
Манифест коммунистической партии
"... жена одного советского писателя и в прошлом секретарша Ленина возразила мне: «Мы живем в обществе, построенном по законам науки. Разве можно говорить о свободе мышления, например, в области физики? Ведь только сумасшедшие и невежественные люди отрицают законы движения...»"
Исайя Берлин, "Встречи с советскими писателями в 1945 и 1956 годах"
Специальность, которую я изучал в Белорусском государственном университете, называлась политэкономией. А так как я учился с 1985-го по 1992-ой с перерывом на службу в армии с 86-го по 88-ой, политэкономия была марксистской. Нашему поколению повезло в прямом и переносном смысле: в 1986 году студентов призывали в армию и благодаря этой двухлетней задержке нам удалось застать в университете время крушения марксистской догмы. В 92-м мы были экономистами, лучше всех ориентировавшимися в тонкостях рыночной экономики. Тема моего диплома была "Механизм ценообразования и получения прибыли на рынке ценных бумаг", а мой научный руководитель возглавил созданный Комитет по ценным бумагам. Но только сейчас я понял, что серьезной научной критики марксизма мы так и не услышали. Главным и единственным аргументом был развал страны, 70 лет исповедовавшей марксизм. А согласно тому же марксизму практика - критерий истины. В чем была научная несостоятельность марксизма мы не узнали. Даже наоборот. Мне навсегда запомнились слова преподавателя спецсеминара по "Капиталу": "Чтобы опровергнуть Маркса, нужно написать такой же фундаментальный труд как "Капитал"". Поэтому для меня кажутся настоящим открытием идеи Вальтера Ойкена по поводу марксизма, изложенные им 65 лет назад в "Основных принципах экономической политики" и опубликованные на русском языке 20 лет назад.
"Один рецензент, с которым Маркс весьма тепло соглашается в предисловии ко второму изданию «Капитала» и слова которого он там подробно излагает, так кратко отображает точку зрения Маркса: «Следовательно, Маркс стремится лишь к одному: путем точного научного исследования доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и максимально безукоризненно констатировать факты, которые служат ему отправными точками и точками опоры. Для этого совершенно достаточно, если он с необходимостью существующего порядка одновременно докажет необходимость другого порядка, в который неизбежно должен перейти первый независимо от того, верят в это люди или нет, осознают ли они это или нет. Маркс рассматривает развитие общества как естественноисторический процесс, регулируемый законами, которые не только не зависят от воли, сознания или намерения людей, но скорее, напротив, определяют их волю, сознание и намерения». Затем, характеризуя критику Маркса, он говорит: «Это означает, что не идея, а только внешнее явление может служить ей исходной точкой». Ученики Маркса, а также многие последователи Конта и сенсимонистов ничего существенного к этому не добавили, и вновь проявился удивительный феномен: при исключительно высокой скорости фактического развития мысли об этом развитии окостеневали."
"Когда Ленин в 1917 г. писал свою работу «Государство и революция», он не имел ни малейшего представления о проблеме хозяйственного расчета и о трудностях централизованного регулирования экономического процесса в современном народном хозяйстве. Его цель — «организовать все народное хозяйство по образцу почты». Однако, когда революция стала реальностью, сами факты натолкнули его на главный вопрос экономики, и теперь в работе «Очередные задачи Советской власти» (1919) он призывал обращаться к «общественному учету» и назвал «учет и контроль» «центральным вопросом социалистической революции». Но для этого не было ничего подготовлено с идейной стороны.
Ничего удивительного здесь нет. Для того, кто вместе с Марксом верит в неизбежность исторического развития, хозяйственный расчет в централизованно управляемой экономике не представляет собой проблемы, которую следовало бы предварительно мысленно решить. Неизбежный исторический процесс сам решит вопрос, именно так должен был думать Маркс. Не следовало бы заниматься деталями будущего, иначе можно стать утопистом. Если человеческий разум действительно бессилен, если он в состоянии просто констатировать неизбежность процесса, но не может влиять на него, тогда и вправду подобные подготовительные рассуждения ничего не стоят. С одной верой и без строительного плана приступили к возведению дома. Идея неизбежности развития была, следовательно, причиной того факта, что эксперимент с централизованно управляемой экономикой был предпринят без всякой подготовки."
Недавно получил доказательство того, что не я один занялся серьезной ревизией багажа знаний, полученных в советское время. Во время радиопередачи один хорошо известный российский эксперт отказался делать какие-либо прогнозы развития российского общества. Вряд ли кто-нибудь кроме меня обратил на это событие внимание, хотя по своей исторической значимости оно не уступает крушению берлинской стены.
Коллективная собственность
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru